Когда наступает депрессия или смятение, попробуй лечь на спину на полу и подними лапы вверх. Иногда мир выглядит лучше вверх ногами.
Вечер. Я откладываю в сторону книжку Стругацких, гашу свет и решаю, пока ещё не уснула, прогнать в голове план дел на завтра. Первым этапом намечено заехать в школу (последнюю из трёх) и отдать деньги за Эврику (Же-не-чка!!!). Потом надо прошвырнуться по магазинам на Невском в поисках резиновых сапог. А потом - в "Красный куб" за подарком для воскресного дня рождения подруги. Вот и всё - предельно просто. Я засыпаю.
Суббота. Я встаю, как и было намечено, в 10 утра. Не спеша собираюсь, выхожу из дома... Еду в школу, отдаю деньги. А потом случайно узнаю, что в это время там находится гениальный искусствовед Яхнин, урок которого только что начался. И, разумеется, я не могу не пойти туда. Урок проходит, и я узнаю, что половина школы идёт в Ботанический сад, а другая - в музей Достоевского. Три тяжёлых минуты я раздумываю о том, куда мне податься - ведь хочется, а! В итоге выбираю музей. И иду в музей. Я уже забыла о магазинах, но всё ещё не теряю надежды зайти в "Красный куб". В музее мне понравилось, я отлично провела время и теперь собираюсь снова идти в школу, а по дороге зарулить в "КК". Но потом Директриса, с которой я иду в школу, решает, что пришествие её лучшей ученицы нужно непременно отметить, и ведёт меня в "Балтийский хлеб" (Д. считает, что её спутница слишком худа и мало ест). Угощает меня обедом. Я всё ещё уверена, что зайду в "КК". Разговор заходит об "Эврике", и я в шутку говорю, что, мол, вот будет смешно, если Женя вдруг не приедет. И тут Д. берёт телефон и звонит Жене! А потом сообщает, что рядом с ней сидит Полина и даёт трубку мне. Я чуть не давлюсь омлетом с сыром и ветчиной, который жую в этот момент. Д. сообщает, что Женя сказал, что будет очень рад меня услышать. Здороваюсь. Он что-то радостно вещает. Я нифига не слышу - шумно, да и он-то в Екатеринбруге. Что-то спрашивает, и я угадываю вопросы, отвечаю. Потом связь прерывается. Я вздыхаю с облегчением. Заканчиваем обедать. Вот мы приходим на Фонтанку, и я понимаю, что в моих сапогах хлюпает... "КК" мгновенно вычёркивается из и так кардинально поменявшихся планов. Я иду в школу, меняю мокрые сапоги на тапочки и отпаиваю себя чаем. На часах три дня. Через полтора часа уже и Николай Александрович должен появиться. И вдруг Н.А. заявлется прямо в 3:30! Очень рад меня видеть, причём заметно, что искренне. Я заваливаюсь в кабинет, раскидываю руки и возвещаю: "Ха! Не ждали!" Моё громкое появление его веселит, чего я и добивалась. Сидим, он рассказывает про прошлую субботу. Даю ему чашку, наливаю чай. По идее, это должно его взбодрить... Потом сидим уже в кабинете, болтаем, он показывает старые фотки и всё такое. Постепенно приползают ученики. Начинается урок. Н.А. каждые 5 минут зевает. Мне смешно. Ему тоже. В итоге он отпускает народ на 20 минут раньше. Выходим, я ему грожу пальцем и говорю, что по ночам надо спать, а не в контакте сидеть. Отнекивается, но в целом не спорит. Идём, болатаем. Вдруг вижу магазин обуви и резиновые сапоги. Прощаюсь с Н.А. и иду в магазин. Сапоги только 41ого размера и больше. Ну, блин! Злая, с промокшими ногами и голодная иду к метро. И вдруг на эскалаторе меня нагоняет Н.А. Едем, болтаем. Вот моя "Новочеркасская". Прощаюсь, выхожу и иду не в ту сторону. Приходится разворачиваться и идти обратно. Прохожу мимо Н.А. - оба тупо улыбаемся. Народу у дверей вагона тоже весело. По-быстрому захожу за линзами и жидкостью, пробегаюсь по магазинам на Новочеркасском в поисках резиновых сапог. Нигде нет. Мда... Иду на трамвайную остановку, жду трамвая. Десять минут жду, двадцать жду. Не чувствую ног. Наконец он соизволил приехать. Сажусь, еду домой. Приползаю в квартиру и кидаюсь к холодильнику. Проходит ещё какое-то время, и я здесь, сижу и пишу всё это.
Собственно, к чему я всё это написала? К тому, что вот человек предполагает одно, а в итоге выходит совершенно другое. Ну, вот и всё...
Без воска,
Эванс.
Суббота. Я встаю, как и было намечено, в 10 утра. Не спеша собираюсь, выхожу из дома... Еду в школу, отдаю деньги. А потом случайно узнаю, что в это время там находится гениальный искусствовед Яхнин, урок которого только что начался. И, разумеется, я не могу не пойти туда. Урок проходит, и я узнаю, что половина школы идёт в Ботанический сад, а другая - в музей Достоевского. Три тяжёлых минуты я раздумываю о том, куда мне податься - ведь хочется, а! В итоге выбираю музей. И иду в музей. Я уже забыла о магазинах, но всё ещё не теряю надежды зайти в "Красный куб". В музее мне понравилось, я отлично провела время и теперь собираюсь снова идти в школу, а по дороге зарулить в "КК". Но потом Директриса, с которой я иду в школу, решает, что пришествие её лучшей ученицы нужно непременно отметить, и ведёт меня в "Балтийский хлеб" (Д. считает, что её спутница слишком худа и мало ест). Угощает меня обедом. Я всё ещё уверена, что зайду в "КК". Разговор заходит об "Эврике", и я в шутку говорю, что, мол, вот будет смешно, если Женя вдруг не приедет. И тут Д. берёт телефон и звонит Жене! А потом сообщает, что рядом с ней сидит Полина и даёт трубку мне. Я чуть не давлюсь омлетом с сыром и ветчиной, который жую в этот момент. Д. сообщает, что Женя сказал, что будет очень рад меня услышать. Здороваюсь. Он что-то радостно вещает. Я нифига не слышу - шумно, да и он-то в Екатеринбруге. Что-то спрашивает, и я угадываю вопросы, отвечаю. Потом связь прерывается. Я вздыхаю с облегчением. Заканчиваем обедать. Вот мы приходим на Фонтанку, и я понимаю, что в моих сапогах хлюпает... "КК" мгновенно вычёркивается из и так кардинально поменявшихся планов. Я иду в школу, меняю мокрые сапоги на тапочки и отпаиваю себя чаем. На часах три дня. Через полтора часа уже и Николай Александрович должен появиться. И вдруг Н.А. заявлется прямо в 3:30! Очень рад меня видеть, причём заметно, что искренне. Я заваливаюсь в кабинет, раскидываю руки и возвещаю: "Ха! Не ждали!" Моё громкое появление его веселит, чего я и добивалась. Сидим, он рассказывает про прошлую субботу. Даю ему чашку, наливаю чай. По идее, это должно его взбодрить... Потом сидим уже в кабинете, болтаем, он показывает старые фотки и всё такое. Постепенно приползают ученики. Начинается урок. Н.А. каждые 5 минут зевает. Мне смешно. Ему тоже. В итоге он отпускает народ на 20 минут раньше. Выходим, я ему грожу пальцем и говорю, что по ночам надо спать, а не в контакте сидеть. Отнекивается, но в целом не спорит. Идём, болатаем. Вдруг вижу магазин обуви и резиновые сапоги. Прощаюсь с Н.А. и иду в магазин. Сапоги только 41ого размера и больше. Ну, блин! Злая, с промокшими ногами и голодная иду к метро. И вдруг на эскалаторе меня нагоняет Н.А. Едем, болтаем. Вот моя "Новочеркасская". Прощаюсь, выхожу и иду не в ту сторону. Приходится разворачиваться и идти обратно. Прохожу мимо Н.А. - оба тупо улыбаемся. Народу у дверей вагона тоже весело. По-быстрому захожу за линзами и жидкостью, пробегаюсь по магазинам на Новочеркасском в поисках резиновых сапог. Нигде нет. Мда... Иду на трамвайную остановку, жду трамвая. Десять минут жду, двадцать жду. Не чувствую ног. Наконец он соизволил приехать. Сажусь, еду домой. Приползаю в квартиру и кидаюсь к холодильнику. Проходит ещё какое-то время, и я здесь, сижу и пишу всё это.
Собственно, к чему я всё это написала? К тому, что вот человек предполагает одно, а в итоге выходит совершенно другое. Ну, вот и всё...
Без воска,
Эванс.
-
-
22.03.2010 в 22:52А вот резиновые сапоги я заранее взяла..) Желаю удачи в поисках сапог...
-
-
23.03.2010 в 16:13-
-
23.03.2010 в 23:25-
-
24.03.2010 в 09:26